Стоит ли пинать христианство?

С уровнем стада и древнего племени мы в общих чертах разобрались. Но вокруг нас — разнообразный современный мир. Мы видим, что отношения между женщинами и мужчинами внешне очень отличаются в зависимости от времени, места, культурных традиций и прочих обстоятельств. И в то же время смутно угадываются какие-то закономерности, которые позволяют нам хоть как-то ориентироваться в реальной жизни. Но нам-то хочется разобраться до конца и все понять раз и навсегда. Для этого нам придется проследить развитие того самого древнего племени, которое мы понаблюдали в предыдущей главе, вплоть до наших дней...


Итак, перед нами растущее процветающее племя. Доминируют в нем и мужчины, и женщины в зависимости от обстоятельств. Причем в повседневной жизни параллельно одновременно выполняется и внутренняя репродуктивная функция, требующая управления племенем в интересах репродуктивной части, и функция добычи и охраны, требующая управления в интересах буферной части. Таким образом, система власти в племени, система управления должна быть двойной. Посмотрим, как это устроено.

Племя обязательно подчиняется нуждам центральной, репродуктивной, части, то есть женщин, и ими же управляется. Но кроме того, есть вождь и совет старейшин — мужское управление. Как же они делят властные функции? Вождь выбирается из молодых и сильных охотников. Он руководит отрядом на охоте или в бою, на нем — тактическое руководство в сфере мужской компетенции во время взаимодействия племени с окружающей средой. Мудрые старейшины, хранящие опыт и традиции племени, управляют племенем на совете, на них — стратегическое руководство. Но у каждого из них есть жена. И уж если жена вождя простонала во время секса, что мечтает о шкуре леопарда, то будьте уверены — вождь поведет свой отряд загонять кабана именно в тот район, где водятся леопарды. Чтобы при случае порадовать жену. И если жены старейшин, встретившись у ручья, решат, что детям племени будет веселее играть камушками на берегу реки, то мудрые старейшины на совете примут решение перенести летнее стойбище к реке потому, что там можно ловить рыбу и охотиться на антилоп на водопое. Принятое женщинами решение доводится таким образом до мужчин, которые его «принимают» во второй раз. А если решение окажется неудачным, то ответственность за него будет нести тот, кто принял его во второй раз. Кстати, вы никогда не задумывались, почему на руководящие должности принято назначать, прежде всего, женатых мужчин? Более того, это должен быть «хороший семьянин». Правильно! Потому, что он должен быть управляем женщиной, подконтролен через нее всему женскому сообществу. Подобную систему отношений в чистом виде можно наблюдать в современном мире в военных структурах, копирующих иерархию древнего племени, например, в изолированных военных гарнизонах и пограничных заставах. Жена командира в таких гарнизонах является некоронованной королевой, решающей большую часть социальных проблем. Женщины гарнизона предпочитают обращаться не в официальные органы, а к ней лично. Так — эффективнее. Таким образом, женщины образуют в обществе дополнительную, горизонтальную «ветвь» власти. Причем, когда есть мужчины, женское сообщество не имеет такой ярко выраженной иерархической структуры подчинения, как мужское. Хотя, конечно, статус женщины зависит от статуса мужчины, которого она контролирует. Между женщинами существует также конкуренция и конфликты. Но для женщин важно не столько выяснять, кто из них главнее, сколько заставить мужчин племени обеспечивать их и детей. Поэтому они поддерживают друг дружку и мигом объединяются против мужчин, когда дело касается их общих женских интересов, это явление называется корпоративной женской солидарностью. Мужчины на свою беду так не умеют.

Функция власти оказывается как бы размытой наличием параллельных связей, поэтому в двуполых группах иерархия не такая жесткая, как в однополых. Наличие разделения функций между полами неизбежно влечет за собой разделение управленческой, властной функции. Например, мы знаем, что в тюрьмах (как женских, так и мужских) и армии очень жесткая иерархия, идентичная животной. Однако, как только общество становится двуполым, жесткость иерархии и отношений уменьшается. Говорят, что присутствие женщины «облагораживает» мужское общество. Но это не совсем верно. Женщины просто отбирают у вожака часть власти.

Чем больше и могущественнее становится наше племя, тем в большей безопасности чувствуют себя женщины, тем надежнее легче и сытнее их жизнь, и как следствие, тем меньше они чувствуют страх перед окружающим миром, тем сильнее их доминирование, и тем больше власти они отбирают у вождя. В конце концов, вождь ощущает конкуренцию, противодействие своей власти. Например, вождь собирает отряд воинов на охоту, а жена не отпускает своего мужчину, ей хочется, чтобы муж поиграл с детьми. Или воин вместо того, чтобы быть максимально собранным в бою с врагами, переживает по поводу семейного скандала с битьем глиняных горшков, который закатила ему жена. Все это актуально и сегодня. Любой современный руководитель сразу поймет, о чем здесь речь. Всегда приходится учитывать влияние на подчиненного мужчину его женщины. Да вот хоть вспомним известную песню В. Высоцкого.

Полчаса до атаки. Скоро снова под танки.

Снова слушать разрывов концерт.

А бойцу молодому передали из дому

Небольшой голубой треугольный конверт.

И как будто не здесь ты, если почерк невесты

Или пишут отец твой и мать.

Но случилось другое. Видно, зря перед боем

Поспешили солдату письмо передать.

Там стояло сначала: «Извини, что молчала,

Ждать не буду». И все. Весь листок.

Только снизу приписка: «Уезжаю не близко.

Ты ж спокойно воюй и прости, если что».

Вместе с первым разрывом парень крикнул тоскливо:

«Почтальон, что ты мне притащил!

За минуту до смерти в треугольном конверте

Пулевое ранение я получил».

Он шагнул из траншеи с автоматом на шее.

Он разрывов беречься не стал.

И в бою над Сурою он обнялся с землею

Только ветер обрывки письма разметал.

В данном примере мы видим, что в связи с воздействием женщины на мужчину армия потеряла солдата. То есть, по сути, женщина, не обеспечивающая мужчине ощущение тыла, сработала как вражеский солдат. Не в интересах победы, а наоборот. Вряд ли командир был доволен смертью своего бойца. Кстати, известная у некоторых народов традиция захоронения женщины вместе с безвременно скончавшимся мужем видится в этом смысле не таким уж и варварским обычаем. На женщине лежит реальная ответственность за жизнь ее мужчины. И она должна ее нести.

Естественно, наш вождь крайне не заинтересован в том, чтобы его отряд терял боеспособность в результате влияния на воинов их женщин. Однако на сплоченное женское сообщество воздействовать трудно. Поколотить чужую женщину — нельзя по понятным причинам. Чуть какой конфликт — сбегаются со всего стойбища и подымают гвалт, не рад будешь, что связался. Еще и мужчин своих накрутят, науськают против вождя. А мужчина, попавший под женино доминирование — сам с проблемой не справится, так как боится жены. Что делать? И вот тут оказываются весьма кстати совет старейшин и шаман. Старейшины с низким гормональным фоном мудры, то есть уже в значительной степени не подконтрольны женскому сообществу, и силой своего авторитета могут надавить на женщину. Они знают, как жили предки, они хранят обычаи племени. Шаман же может сказать ей, что она прогневила богиню домашнего очага своим недостойным поведением, да и духи предков ей тоже очень недовольны. А все знают, что с богами и духами шутки плохи. Это тебе не вождь, с которым в детстве вместе в камешки играли. Понятно, что за поддержку шаману и старейшинам нужно будет выделить по жирному куску мяса после охоты. Но это не проблема, если отряд охотников сплочен, и каждый охотник собран и проворен. Добычи будет много.

Таким образом, возникли основные компенсационные механизмы, противовесы матриархату — культурная традиция и религия. И в результате естественного отбора в борьбе за природные ресурсы и конкурентной борьбе с соседями выжили только те социумы, в которых эти компенсационные механизмы были достаточно сильными, чтобы обеспечить баланс сил внутри общества, ведя интенсивную каждодневную борьбу с животными инстинктами уровня стада. Поэтому в центре жизни каждого социума крупнее племени обязательно находилось святилище или храм какого-нибудь бога. Как только компенсационный механизм переставал справляться — женщины подминали мужчин, воспитывали мальчиков не как сильных воинов, а как свою прислугу, социум скатывался в матриархат, деградировал, становился неэффективным и погибал под дубинами, каменными топорами, а позднее — мечами сильных мужчин соседнего социума со сбалансированной системой.
Однако если компенсационный механизм оказывался эффективен, то социум процветал.

Разумеется, функция компенсации и нейтрализации вредных инстинктивных программ касается не только отношений между мужчиной и женщиной.

Мы говорили уже, что сильно вооруженные биологические виды во избежание внутривидовых убийств наделены так называемой врожденной моралью. То есть врожденными инстинктивными программами, препятствующими убийству. Например, волк, легко вспарывающий брюхо и перекусывающий кость оленю, не станет пускать в ход свои клыки в полную силу, выясняя отношения с другим волком. Более того, если волк примет позу подчинения, открыв свое горло, то его соперник сразу же прекратит поединок. А ядовитые змеи дерутся между собой вообще не раскрывая рта и отвернувшись друг от друга, чтобы исключить ядовитые укусы.

Человек изначально эволюционировал как слабо вооруженный биологический вид. Поэтому врожденной моралью не обладал. Но с появлением оружия, то есть когда человек, по сути, превратился в иной биологический вид, эта мораль ему стала крайне необходима. И не имея эволюционного времени приобрести ее биологическим путем, человеческие социумы выработали искусственную мораль как аналог, заменитель врожденной морали и стали прививать ее в процессе воспитания и через религию. Мы все это повторяем снова потому, что это очень важно для понимания дальнейшего повествования.

Наблюдя за животными, например за стайкой воробьев, когда мы кормим их хлебом, мы замечаем, что как только один из них завладел крошкой, другие тут же пытаются ее у него отнять. Это — инстинктивное животное поведение. Мы назвали его инстинктом «укради». Задумаемся теперь над рациональностью их поведения. Тратят время и энергию все воробьи, а наестся в лучшем случае только один. А чаще всего прилетает более крупная сильная птица, например голубь, и отбирает крошку у воробьев. Усилия потрачены впустую. Однажды я видел, как одна из кур поймала ящерицу. Однако, ящерица была так велика, что сразу ее заглотить курице не удалось. Куры целый час бегали друг за дружкой и отнимали друг у дружки добычу. В конце концов ее проглотил петух. Все в результате остались голодными, потратили силы и время. А если бы этот час был потрачен на поиск и собирание, червяков и иной пищи, то все были бы сыты. Хорошо еще, что куры — невооруженный вид и не перебили друг дружку из-за добычи.

Представим себе на минуту, что так же ведут себя все люди вокруг нас. Нет ни морали, ни законов, ни полиции, ничего, нейтрализующего животные инстинкты. Все только и делают, что грабят друг друга, воруют и убивают. Представили, что будет? Общество тут же распадется на небольшие банды, в которых власть сконцентрирована в руках вожака. То есть на структуры, аналогичные первобытному стаду. Для того чтобы этого не произошло, религия и дает людям заповеди «не убий, не укради». То есть создает психологический барьер, не позволяющий убивать и красть. Чистый правовой запрет в отсутствие в пределах прямой видимости полицейского работать просто не будет. Кроме того, у полицейского работает тот же самый инстинкт «укради» и нет сильной врожденной морали.

Иная ситуация, если животные стадные инстинкты нейтрализованы. Тогда усилия каждого человека оказываются направлены не на вредный для социума путь — отъем ресурсов друг у друга, а на полезный — создание ресурсов и отъем их у окружающей среды. Это делает социум гораздо эффективнее и жизнеспособнее (многочисленнее, сильнее и богаче). Поэтому ни один социум в мире еще не смог полноценно развиваться без религии. Он просто-напросто не выдерживал конкуренции с соседями, у которых религия была.